Отец мамы (дедушка мой) - Матюхин Михаил Афанасьевич. Был высокого роста с легка продолговатым лицом и тонким прямым носом.

Воевал солдатом на Первой мировой войне. У него было еще три младших брата (Гаврила Афанасьевич жил в в Туле, Артамон Афанасьевич проживал в Москве и Иван Афанасьевич служил матросом на Черноморском флоте).

Михаил Афанасьевич отличался от братьев простотой, нерасторопностью, но твердой и непокорной натурой. Русский. Первой женой была Ксения Мироновна.

Мать мамы (бабушка моя) - Матюхина Аксиния Ивановна. Русская.
Девичья фамилия бабушки - Скобцева (или Скопцева). В Алтайский край бабушка переселилась из-под Киева.
Первым мужем был Федор Шелестов (или Шелестун).

Прадедушка (отец дедушки) - Матюхин Афанасий Матвеевич.
Прабабушка - Аксиния Дементьевна (умерла в 1919 году).
Известно, что они жили в селе Ясенок на берегу реки Есенок - притоке реки Жиздра под Калугой.
Они и родились и умерли в этом селе. Село славилось умельцами-плотниками.
Были крепостными. Посещали церковь. Жили семьей в 15 человек. В двух домиках под одной крышей. В горнице, где была обогреваемая лежанка, жила прабабушка со своими дочерьми. А в другой хате была кухня и русская печь. Здесь зимой и жили все. Также были два амбара и пределы для сена.

Первой женой дедушки Михаила Афанасьевича была - Ксения Мироновна ( она была из Шаматовских выселок, что в двадцати километрах от Ясенок). У них было четверо детей: Елена, Никита, Полина и Евдокия.

В 1919 году семья дедушки Михаила Афанасьевича выехала на поселение в Паратский завод располагался в лесу, в районе станции Зеленый Дол, в 36 километрах от Казани, на берегу Волги. Дедушка работал плотником. А его старший сын Никита - помощником плотника.
В Зеленом долу в семье деда родился пятый ребенок - Василий Михайлович, который позднее был оставлен в детском приюте в Казани. Его судьба неизвестна.

В марте 1920 года во время эпидемии сыпного тифа умерла первая жена деда Ксения Мироновна.
Ненадолго возвратившись в Ясенок, семья дедушки переехала в Алтайский край.

В селе Нижняя Пайва Баевского района Алтайского края дедушка Михаил Афанасьевич сошелся и поженились с бабушкой Аксинией Ивановной.

Аксиния Ивановна была замужем за Федором Шелестовым (или Шелест или Шелестун). От первого мужа осталось трое детей: Павел, Алексей, Людмила. Муж Федор Шелестов умер.

Михаил Афанасьевич и Аксиния Ивановна вместе родили троих детей; Анну Михайловну, Марию Михайловну, Владимира Михайловича. Старшей из них и была моя мама.

Поэтому по матери Аксинии Ивановны единоутробными для мамы были братья Павел и Алексей и сестра Людмила. Их отец был Федор Шелестов.
А по отцу Михаилу Афанасиевичу единокровными были братья Никита и Василий и сестры Елена, Полина, Евдокия.
И полностью родными стали сестра Мария и младший брат Владимир.

С июня 1938 года по октябрь 1947 года мама работала в колхозе в селе Нижняя Пайва.
В последующем работала на разных подсобных работах в Туле. Москве, Кемерове и Ташкенте.
Начинала работать в шахте в Кемерово, но было слишком тяжело.
В 1949 году приезжает в Ташкент (поскольку в ходу была поговорка: Ташкент - город хлебный).

Даты подвига -01.11.1942-30.11.1942. 05.07. 1943. 4 Украинский фронт.
Награжден орденом Красного Знамени (1944), медаль "За Победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг. (1945).
Отец не любил рассказывать о военных годах. Были какие то туманные слова о его подвигах, которые не получили должной оценки.
Странно относился и к своим наградам. Он раздавал медали мальчишкам и мне для игры, поэтому некоторые из них были утеряны.

После демобилизации вернулся домой. В 1944 году в его семье родились двойняшки Михаил и Николай.

Не знаю причины, по которой он уехал от них в Ташкент, к родственникам. Работал заведующим складом на ткацкой фабрике, где и познакомились с мамой.

Родители сошлись в Ташкенте, а родился в Алма-Ате. При этом, в свидетельстве о моем рождении в графе отец - стоит прочерк.

Бабушка - Мария Ефремовна (не уверен в отчестве)- проживала тоже в Ташкенте, вместе с двумя сыновьями - Георгием и Виктором (родными братьями отца).
На Рисовой улице (в ее районе) жил и дядя отца с семьей.
Дедушка - Андрей; его я не видел, похоронен на центральном старом кладбище в Ташкенте. Храм Александра Невского. Очевидно, там же упокоились и бабушка, и Георгий Андреевич (брат отца), к концу своей жизни болевший туберкулезом.

Отец не разводился с первой женой. Все время возникал вопрос об алиментах. И часто уезжал от нас с мамой в Оренбург. Часто - почти при любом удобном случае, когда появлялись деньги.
В один из таких челночных визитов он прихватил и меня с собой. Это было очевидно в 1962 году.

Тогда я и видел единственный раз своих братьев, Михаила и Николая, их мать Зинаиду, других родственников отца в Оренбурге. В Бузулуке впервые сел на велосипед.

По прошествии времени, думаю, что послевоенное время надломила судьбу отца.

На войне Алексей Андреевич был молод, горяч, отважен, властен, крайне нужен и уважаем. Доблестно вел себя в боях, не щадя жизни. Это видно из справки из министерства обороны в связи с награждением орденом.
Строились большие планы на жизнь. Отец стал кандидатом в члены ВКП(б). В ту пору это обещало большие возможности по продвижению по работе.

А вот после войны все пошло уже рутинно. Повседневно, с заботой о куске хлеба для себя и детей. При этом он столкнулся с немыслимым для него чванливо-безразличным, а порой и агрессивно реагирующим чиновничеством.

Работать можно было только по общестроительным специальностям, которые были низкооплачиваемыми. Должности посолиднее не получалось занимать и из-за инвалидности и контузии (болели уши) и из-за уровня образования.

Приходилось все именно выбивать: работу, пенсию, лечение, жилье, пайки, льготы по проезду и прочее.
И самое основное - полное подчеркнутое пренебрежение именно как к фронтовику.

Если я правильно понимаю, в те времена была особая политика в государстве в этом вопросе. Фронтовики были слишком надоедливы, они раздражали, их скорее боялись и потому оттесняли как могли. Даже маршала Победы - К. Жукова задвинули! Праздновать День Победы стали через двадцать лет (!), с 1965 года. После Сталина и Хрущева.

Не у всех участников войны хватило сил и мужества выстроить свой жизненный путь достойно.
Ненужность, невостребованность, отсутствие существенной помощи в получении специальности или переучивании, - психологически надрывают человека, делают раздражительным. Утешение находится в стакане с вином. И повышенной требовательности к самым близким.
Не оправдывая, понимать можно и такой образ жизни.

Играю с мальчишками на стройке, с медалями отца. Развожу костер в комнате и запылавшие занавески замачиваю в тазике и с ужасом жду возвращение родителей. Рыбалка и купание в канале Бектемир от реки Чирчик.

Течение в канале было стремительным и плавали всегда по его ходу. Рядом часто появлялись головки змей, тоже куда-то стремившихся по воде. А на суше опасались прыгучих змей-стрелок.

Была и маленькая звонкая собачка Кукла.

В школу пошел уже почти с 8 лет, родители могли определить и с семи, но решили, что так будет лучше.
В последующем это привело только к одному затруднительному периоду. Если по окончании средней школы я не поступал в вуз, меня призывали в армию. А вопрос с зачислением в студенты решался долго и принес гнетущие переживания.
В первые дни в школу провожала мама. Но вот уже на первой неделе по дороге в школу я ненароком попал в арык с водой. Вымок и сам и залил портфель. Но до школы добрел и сел на крыльце. Позвали классную руководительницу Зинаиду Федоровну, которая по-доброму посмеявшись, отправила домой.

В это время мне нравилось громко петь. Слов многих песен не знал, особенно тех редких, которые звучали не по-русски. Но мне удавалось за счет фантазии придумывать несуществующие слова, отдаленно похожие на настоящие и петь их.
Пел все последующее время.
Вот только в последние годы это стало редким занятием. Но песенная музыка почти всегда сопровождала меня и звучит внутри и теперь.

В нашем районе - Бектемир - проживали многие переселенцы с Дальнего Востока - корейцы. Было удивительно видеть в их домах кудуру (теплый пол), свинарники на подмостках.
Корейские острые блюда (чимчи, кукси) и узбекские плов, шашлычки, лепешечки были любимыми. Такими и остались до сего времени.

А рядом с домом располагался поселок-табор цыган.У цыган мама и купила домик с участком. В бане отец находил золотую серьгу, серебряную цепочку.

Участок был каменистый. Поверх него грузовиками завезли землю, посадили сад, длинный арочный виноградник. Садили и картошку и орахис. Помидоры, перцы и огурцы были в изобилии.
Огород поливали водой из арыка, протекавшего около дома.
Развели кур, индюков, уток, гусей. Держали и свиней. Огромные нежные персики служили отличным завтраком.

Отец разводил голубей. Они были самыми разными по окраске, чубам, лохматости лапок.
Проходили голубиные баталии в воздухе и переманивания из других стай. Целая отдельная жизнь.
Охранял дом большой пес Амур.

Перед домом, через дорогу был пустынный участок вплоть до реки Чирчик.
Купание и рыбалка в шаговой доступности.
На накаченных камерах от большегрузных грузовиков поднимались с ребятами как можно выше по течению реки и оттуда с песнями сплавлялись вниз. Что-то похожее есть в фильме про Ташкент.
Ставили мордушки со жмыховой приманкой, куда набивалась красивая рыба маринка.
Речная форель была с черной ядовитой пленкой внутри. Пленку вычищали и вялили рыбу. Вокруг подвешенной и завернутой в марлю рыбы роились осы.
На удочку хорошо ловились пескари, которых целиком зажаривали на сковородке.

В школьные годы запомнились новогодние праздники. Мама доставала пригласительные билеты на елки в театрах Ташкента, в том числе и в старом городе. Там был красивый узорчатый узбекский театр имени Хамзы.
Ждал раздачи пакетиков с подарками, куда входили конфеты и обязательно одна или две мандаринки.

Где-то в четвертом классе на таком торжестве в школе случился пожар. Елка проходила в спортзале, где запасные двери оказались забиты досками. А дым становился горьким и густым. Горела вата, из которой были приготовлены снежинки, свисавшие на ниточках с потолка и на самой елке.
И когда в панике все бросились к выходу, то и вторая створка двери долго не открывалась. Случилась давка. Запомнилось лицо девочки кореянки упавшей в проходе, по которой все топтались. Позже учителями было запрещено вспоминать этот случай.

После пятого класса школьников на открытых грузовых машинах возили собирать хлопок.
На полях собирали в фартуки в основном то, что оставалось после прохода хлопкоуборочных машин. В том числе и несозревшие коробочки - курай. Из фартуков выгружали в мешки, носить на фирман (приемный пункт) которые помогали учителя. Я на этих работах всегда горланил песни, разгоняя прыгучих пауков, ящериц и иногда змей.
Увозили на весь день. Кормили в поле супом мастава и шурпа.

Меня от школы посылали на разные предметные олимпиады. На одной из них - по географии - я стал победителем.

Узбеков в классе не было. Не было и учителей-узбеков, кроме седьмого класса. Начинали изучать узбекский язык.
Из национального узбекского колорита были изобильные базары, чайханы с чаем, сахаром нават; музыка и песни, которые звучали всегда и везде.
Встречались редко женщины в парандже. Около реки на ковриках молились бородатые, одетые в халаты пожилые мужчины.
На базар на Куйлюке ходили в выходные и покупали продукты, овощи и фрукты, бахчевые.
Грузилось все на арбу, которую вез ишак.

Бурно ликовали по поводу известия о полете Ю.А. Гагарина. В клубе показывали фильм про подготовку космонавтов. И были фильмы как вести себя в случае атомного удара.

После 1961 стали исчезать памятники и многочисленные бюсты И.В. Сталина.
На пустырь недалеко от школьного здания привозили машинами книги и в большом костре сжигали. Некоторые удавалось утащить. Это были книги с сочинениями Сталина и о нем. Отец обычно ругался, когда я ему рассказывал об этом. Он как фронтовик не принимал такие действия. А книги позволял оставлять дома.
Некоторые из них были просто роскошными. В изумительных переплетах, с прокладками между фотографий, с цветными фото, с тесемками-закладками.

Отец брал меня в походы в магазин, где по графику фронтовикам-инвалидам позволяли брать продукты. Там я видел черную и красную икру в бочках! Селедка, конфеты, колбаса, чай.
В середине 60-х годов говорили о голоде и о том, что трудно с продуктами, особенно в городах Поволжья. Я стоял в очередях за хлебом. Но скудности в еде никогда не было.

Н.С. Хрущева я видел на улице, в открытом автомобиле, когда он проезжал с Фиделем Кастро.
И запомнилось общее ликование и радость от известия о снятии Н.С. Хрущева в 1964 году.

В 7 классе класс выезжал в поселение Той-Тюбе, где случилось наводнение. Школьники помогали жителям с очисткой домов от нанесенного густого ила.

Классной руководительницей в первых классах была Зинаида Ивановна 5-7 классах была Прохорова Анфиса Васильевна. Директором - Д.Н. Бирюков. Преподаватели - М.Э. Шеберт, Т.А. Манохин, Т.Н. Зорина.

В 1962 году После поездки в Оренбург с отцом, где его жена Зинаида подарила мне пакет с почтовыми марками, вырезанными из конвертов (она работала в Госбанке), я познакомился с филателией. Это стало хобби на долгие годы.

По воскресеньям я садился на автобус номер 7 и ехал от Куйлюка до Сквера Революции. Иногда добирался трамваем от Куйлюка и до конечной остановки, а дальше на автобусах. Трамвай ходил по однолинейной линии и на перепутках ждали встречный вагон, чтобы продолжить движение.
Мама давала 1 рубль. В детском кафе брал сосиски с зеленым горошком. Заходил в исторический музей. А в сквере собирались филателисты, у которых разглядывал миниатюрные сокровища. И на копейки брал марки.

Смена денежных купюр запомнилась тем, что все показывали друг другу новые купюры и монеты. Особо приглянулись металлические рубли. Я начал их копить. Но и почти сразу тратить.
Очевидно, отсюда идет и интерес к нумизматике. Но она все-таки была на втором месте по отношению к почтовым маркам. В детстве монеты не собирал. Это пришло гораздо позже. И скорее по сопричастности к филателии.

В школу ходил за три километра в КазМИС через кукурузное поле.
Класс отнесся дружелюбно. Со многими подружились. Еремеев Коля. Закурдаев Юра. Были совместные походы в горы, субботники.

Один из соседей был религиозным. Я у него испросил Библию. От чтения остались странные ощущения. Совершенно иной мир и слова. Естественно, многого просто не понимал. Но интерес остался.
В 1969 году с двоюродным братом Валерой слетали в Москву в гости к Парахиным в Фирсановку (тетя Лена и тетя Дуся, Агешкина Галина Карповна) и в Белый Городок.

После очередных раздоров с отцом, продали дом и переехали в город в новый дом в районе Тастак на улицу Фурката, 7. Отец уехал в Оренбург, но вскорости вернулся.
Недолго прожив вместе и опять, продав дом и поделившись деньгами, разъехались. Мы с мамой - на съемную комнату в Тастаке. Отец - в Оренбург. Отношения с отцом были сложными.

В 9 класс в первые месяцы учебного года добирался на автобусах и попутках.

Усиленно искали новое жилье. Сторговались на дом в верхней части проспекта Ленина. Но не взяли, поскольку на горе, над домом в конце участка оказалось кладбище.

Купили маленький домик из кухни и комнаты и полутора соток земли на улице Сормовской, 34 в Октябрьском (Турксибском) районе, в нижней части города Алма-Аты.

Встретили в классе как раз уйгурская часть скорее враждебно. В первое время были стычки. Очевидно, очень хотелось поставить меня в какое-то подчиненное положение. Но устаканилось. Помогли ребята - русские.

Казахов в классе не было. В 10 классе посредине учебного года начал учиться казах, приехавший из Казалинска. Культешов Бейбит, который стал и коллегой, и с которым долгие годы поддерживались дружеские отношения.

Последние школьные годы были насыщенными. Устраивались вечера как в школе, так и по домам. Праздновали дни рождения, официальные даты, ездили на озера, ходили в горы.

Я участвовал в самодеятельности и пел со школьным ансамблем. Увлекался записями Битлов других западных групп. Прослушивали на кассетных магнитофонах. Лента рвалась. Склеивал уксусной эссенцией. Помогал с записями ровесник-сосед Мурат Ауэзов

Поразительно, но все посиделки были дружескими и целомудренными (как выразилась одна одноклассница - Люда Кобец).

Как отличника меня посылали на всяческие городские предметные олимпиады.

Запоминающимся событием стала поездка в Восточный Казахстан после 9-го класса. На школьной машине, натянули тентовый верх, получили путевки и разрешения в разных инстанциях.
По дороге бесстрашно ночевали в открытом поле. Никому и в голову не приходило, что ночевка на обочине может быть угрожающей.
Посетили Усть-Каменогорск, Лениногорск (Риддер), отдыхали на Бухтарминском водохранилище.
Костры, песни под гитару, походы по красивейшим окрестностям.

Весной 1969 года начали подготовку по строительству дома. Вокруг дома установили опалубку и стали заливать бетон в фундамент. Помогали и рабочие, и сокласники. По окончании работ мама накрывала стол и ставила самогоночку.

К этому времени вернулся отец, мама в который раз опять простила его, и стал помогать в строительстве.
Закупались использованные и новые шпалы у железнодорожников. Шпалы устанавливали вертикально и скрепляли между собой разного размера металлическими скобами. Ставили крышу.
В итоге получился дом в доме, как матрешка.

Весной 1971 маленький дом разрушили. Приступили к внутренней отделке. Все это время жили во дворике, под навесом. Было дождливо и холодно. Ресурсы истощились. По соседям продавали посуду.
В таких условиях и проходила подготовка к выпуску из школы и поступлению в вуз.

После 9 класса на воинской комиссии выяснилось, что у меня близорукость и требуются очки.
Очки стали повседневным атрибутом.

Группой из нескольких человек раза два мы ходили и в гости к преподавателю русского языка и литературы Нелле Михайловне Карамышевой, которая угощала нас отменными пельменями.

По какой-то оказии-поручению я был и на квартире учителя истории и обществоведения Петра Кондратьевича Женжерухи. Он производил мощное впечатление доброго и интеллектуального человека и высококвалифицированного преподавателя. Подлинного профессионала.
Он преподавал в вузе, но хотел написать какой-то научный труд (может быть, работал над диссертацией). В школе брал немного часов. Жаль, но он рано умер.

Преподаватель математики Антонина Егоровна Дрейлинг всегда отличала тех, кто проявлял способности к решению задач. Мне и Алле Козловской она предлагала более усложненные задания и на своих уроках отсаживала отдельно от остальных учащихся.

Мне нравилась математика и я подумывал поступать на физико-математический факультет.

Но ближе к окончанию учебы в школе, когда я усиленно думал о предстоящей работе, я мистическим образом увидел себя в будущем как юрист, сидящим за большим столом. Этот случай и стал решающим в выборе профессии.

Выпускные экзамены сдал на отлично, был единственным претендентом на Золотую медаль.
По правилам надо быть отличником и в 9 классе и в 10-м.
И два письменных экзамена - сочинение и по математике пересылались в районо-гороно для подтверждения оценки. И этот этап прошел успешно, хотя переживаний было много.

1970 год - столетие со дня рождения вождя мирового пролетариата, широко отмечавшегося в стране. Сочинение писал на тему: "Образ В.И. Ленина в произведениях М. Горького и В. Маяковского".

Медаль удалось получить гораздо позже в Банке. Этому предшествовало длительное уклонение директора школы от подписи сопроводительных документов.

Приготовил документы для юридического факультета КазГУ. И начал пытаться их сдавать в приемную комиссию. Однако, ни в первый, ни в последующие дни сделать это никак не получалось. Были большие очереди из абитуриентов, а прием шел очень медленно.
Очень быстро стало понятно, что сдать документы - реальная трудность и поджимали сроки.
И когда наступал последний день приема, я предварительно договорившись с техничкой, приехал с вечера в университет.

На Кирова, 136 в вестибюле устроился на диванчике и начал дремать. Но скоро был разбужен техничкой словами, что уже начали записываться в очередь.
Правда, для меня оставили первую строчку в списке. Познакомились с жаждущими поступить. Шутили над лозунгом, висящим на входе в здание: Наша цель - коммунизм! Убеждали друг друга, что наша цель - юридическое образование.

Утром приготовившись быть первым, с удивлением установил, что вперед меня стали пропускать откуда-то сбоку. Одного из них запомнил, потом был сокурсником - Мамутов Ося - сын профессора юрфака и бывшего главного прокурора Казахской ССР.

Документы принимал у меня Евгений Игоревич Войцеховский - доцент юрфака. Он с удивлением констатировал: еще один золотой медалист. После школы с Золотыми медалями поступали еще Ольга Свинухова и Светлана Теплова.
Было несколько разных условий-требований для поступления на юридический факультет. С минимальным количеством баллов участвовали в конкурсе имеющие трудовой стаж не менее двух лет и отслужившие в армии. Вне конкурса при условии положительной сдачи экзаменов принимали девушек-казашек из отдаленных сельских местностей.

И отдельный конкурс для окончивших в текущем и предыдущем году школьников. Здесь, как считалось само собой разумеющимся, конкурс был в 15 человек на место. И таких мест было ограниченное количество. Сколько выделяли конкретно мест для школьников - никто не знал.

Как медалисту надо было первый экзамен - сочинение - сдать на отлично. Выставлялись две оценки: за раскрытие темы и за грамотность. Общая определялась та, что меньшая.
Тема сочинения выбралась: Наука требует от человека всей его жизни или Архитектура - застывшая музыка. И оценку выставили хорошо.

Запомнилась ликующая Оля Свинухова, получившая отлично за сочинение: ура, я - студентка!
Надо было брать тему по конкретным произведениям. Вольная тема практически никогда не оценивалась на отлично. Естественно, я про это не знал.
Следовательно, мне необходимо было сдавать все оставшиеся экзамены: русский и литература устно и английский язык.

На устном экзамене по русскому языку мне поставили оценку "хорошо" из-за того, что неправильно, по мнению принимавших экзамен, определил стихотворный размер из предложенного отрывка. Поразительно то, что о существовании ямба, хорея, амфибрахия и анапеста почти никто из абитуриентов не знал.
Как раз перед экзаменом этот вопрос я объяснял перед сгрудившимися вокруг меня поступающими. Среди них был в армейской (флотской) форме Миша Лукьяненко.И эта тема мне досталась!
Вовсе не уверен, что определил неправильно размер стиха. Но "отлично" ставить мне явно не хотели.

В итоге, в списках студентов я себя так и не обнаружил. А это означало, что осенью призовут в армию. Не то, что не хотел служить. Просто хотелось учиться здесь и сейчас.
Но вскоре сказали, что будет добор из числа школьников сверх квоты из тех, кого одобрит приемная комиссия. Говорили о 12 человеках.

На встрече с приемной комиссией председатель - декан профессор Кубен Абжанович Абжанов спросил, где и как я закончил школу. Мой ответ про Алма-Ату и Золотую медаль вызвал некоторое смятение и удивление среди присутствующих.
Кто-то недоверчиво спросил: как - медаль и из Алма-Аты?! А декан, выйдя из-за стола, подошел ко мне и пожал руку со словами: надеюсь, вы будете учиться у нас.
Е.И. Войцеховский успел спросить, занимаюсь ли я спортом. Я ответил, что больше люблю самодеятельность.

Сейчас ясно, что при приеме действовали и официальные и формально невидимые правила.
Если не ошибаюсь, в тот год приняли рекордное количество студентов - 208 человек. Выпустились 198.

С началом студенчества записался в научный студенческий кружок по государственному (конституционному) праву. Руководил профессор, доктор юридических наук Котов Константин Флегонтович.
Кружок по теории государства и права вел преподаватель Валерий Дмитриевич Шопин.

К.Ф. Котов читал Государственное право СССР и спецкурсы по Советскому строительству. Позже, на третьем курсе я выбрал эту специализацию: государственно-правовую.
Было еще две специализации: гражданско-правовая и уголовно-правовая.
В первые годы участвовал и в написании докладов под руководством доцента по Истории КПСС Заидена Мусурмановича Мусурманова.
Это был преподаватель, запоминающийся использованием поговорок и пословиц. Любил он приговаривать про нерадивых студентов: Растерянное ворохами не соберешь крохами.

На экзамене по Истории КПСС я прочитал вопрос о 12 съезде партии как о 22 съезде.
И разливался про 1961 год. Доцент молча выслушал ответ на все три вопроса билета.
А потом показывая на билет и мой ошибочный вопрос попросил прочитать его. Я также уверенно читаю: 22 съезд! Он молчит. Я понимаю, что что-то не так идет. Еще раз читаю: 12 съезд! Меня пробил холодный пот. Про 12 съезд в 1923 году знал явно меньше. Спросил: про этот съезд тоже отвечать?
Улыбнувшись, и мотнув отрицательно головой Мусурманов поставил отлично.

В университете проводил время в библиотеке. Но в основном брал литературу на дом. Были и субботники и совместные походы в горы. И первые вечеринки.
На 8-е марта собрались у Тепловой Наташи. И рано утром я с Лукьяненко Мишей встречали рассвет среди расцветающих подснежников на ближайшей горе. А когда возвращались - начался сильный дождь и начались локальные оползни. Возвратились к Свете и отмывались от грязи и глины.