А.А.Матюхин –

ректор АЮ-ВШП «Әділет», д.ю.н., профессор

В.А.малиновский –

проректор АЮ-ВШП «Әділет», д.ю.н., профессор

учебник для всех

Вышло в свет двухтомное издание «Конституционное право России» объемом около 100 п.л. под грифом «Рекомендовано Учебно-методическим Советом УМО по классическому университетскому образованию в качестве учебного пособия для студентов высших учебных заведений, обучающихся по направлению и специальности «Юриспруденция»[1]. Автор настоящего «учебного курса» Сурен Адибекович Авакьян – Заслуженный деятель науки РФ, доктор юридических наук, профессор.

Не так давно на традиционных чтениях в память профессоров МГУ Г.В.Барабашева, Д.Л.Златопольского, Л.Д.Воеводина и А.А.Мишина, говорилось, что в России выпущено более 30 учебников (учебных пособий) по конституционному праву России. Кому-то может показаться, что заполнены все возможные ниши и удовлетворены потребности каждого нуждающегося: в классически взвешенном учебнике, сбалансированном по программе, объему, выверенном в строгом преподнесении материала по каждой теме; в брошюрке-однодневке для подготовки к экзаменам в формате вопросы-ответы; в сборнике схем, тестовых заданий, «рабочих тетрадей» и т.п. Есть учебники хорошие, средненькие и вовсе негодные. И выразить себя в чем-то новом с точки рения содержания, методики, приведенного материала очень непросто.
Однако профессор С.А.Авакьян, заведующий кафедрой конституционного и муниципального права юридического факультета Московского государственного университета им. М.В.Ломоносова, вновь проявил свое мастерство. И в очередной раз - роль возглавляемой им кафедры МГУ в качестве крупнейшего ведущего научно-методического центра формирования и утверждения российского конституционализма.
Впервые взяв в руки увесистые два тома учебного курса, невольно задаешься вопросом: «Каким же нужно быть терпеливым человеком, чтобы освоить изложенный на 1468 страницах материал?». Однако по мере постепенного вхождения в авторский замысел начинаешь понимать справедливость предназначения книги «для студентов, аспирантов и преподавателей…». Конечно, и в брошюрки тоже включаются аналогичные
[1] Авакьян С.А. Конституционное право России: Учебный курс: В 2 т. – М.:Юристъ, 2005.

адресаты, что, в общем-то, понятно: оттуда-то можно почерпнуть тесты и вопросы к экзаменам, или приглянувшуюся схемку.
В авторском курсе С.А.Авакьяна весьма импонирует строго логическое расположение материала. От азов к основам и далее – к проблемам. От общего к частному. От истории к современности и будущему. Поэтому каждый может найти для себя полезное: студент-минималист - свое, студент-исследователь – свое, магистрант и аспирант – свое, умудренный опытом и отягощенный научными регалиями – свое. Причем материал изложен таким образом, что каждая ступень имеет свое законченное оформление и одолевать или нет следующую ступень – дело самого страждущего знаний.
Например, в главе I имеются §3 «Дискуссия о наименовании и предмете отрасли» и §7 «Проблемы субъектов конституционно-правовой ответственности и вины», в главе 7 − §2 «Проблемы действия Конституции Российской Федерации и ее соотношения с иными нормативными актами» и §3 «Проблемы пересмотра Конституции Российской Федерации и внесения в нее поправок », в главе 10 в §5 выделен вопрос «Некоторые проблемы разделения властей», в главе 15 в §1 − «Проблема лишения гражданства», в главе 16 − §7 «Проблемы ограничения прав, свобод и обязанностей», в главе 19 − §5 «Проблема суверенитета государства», главе 21 в §6 − «Новейшие решения проблем разграничения полномочий Российской федерации и ее субъектов», в главе 26 − §3 «Проблема природы и функций парламентско-представительных учреждений» и т.д.
Естественно, «проблемность» присутствует и без ее структуризации в отдельных параграфах. Это повсеместное разъяснение терминов, описание «общих подходов», выделение позиций отдельных ученых с включением в текст дополнительных ссылок на первоисточники и пр. Однако здесь мы имеем дело с истинной научностью, преподносимой тонко, ненавязчиво, в силу чего воспринимающаяся «по делу», а не как достаточно часто встречающаяся наукообразность, создаваемая, главным образом в целях демонстрирования знаний самого автора учебника.
К некоторым проблемам разделения властей С.А.Авакьян относит: осуществление государственной власти самим народом, «невписание» в три ветви власти Президента РФ, банка России, счетной палаты и Центральной избирательной комиссии, что дает основание для структруирования властного древа на народную власть, президентскую власть, законодательную власть, исполнительную власть, судебную власть, прокурорскую власть, избирательную власть, финансово-банковскую власть, власть контрольную, предлагает официально ввести на местном уровне принцип разделения властей (т.1,с.354-357).
«…категория «конституционный строй» оказалась более адаптированной к современному этапу развития общественных отношений. Она как бы символизирует единство трех постулатов нашей жизни – человек,

общество и государство, построенное на конституционном (т.е. отраженном в нормах основного Закона РФ) фундаменте. …Категория «конституционный строй» более подходит также в условиях, когда мы говорим о формировании гражданского общества в России, которое предполагает наличие палитры объединений и взглядов, пусть взаимно и противоречивых, но позволяющих гражданам выразить свое отношение к тому, как развивается государство и общество» (т.1.,с.324).
Должны особо отметить, что высокая научность вовсе не отягощает читателя. Даже наоборот! Вчитываясь в текст, невольно ловишь себя на мысли, что на каждой следующей странице есть что-то такое, что завлекает и не позволяет отложить книгу в сторону. Довольно скоро начинаешь понимать, что это «что-то» есть не что иное, как четко выверенная логика ведущего, имеющего за плечами огромный опыт преподавания дисциплины, виртуозно владеющего своим предметом. И тогда уже не представляется случайным, когда на следующей странице автор ставит вопрос, который возник у тебя минуту-другую назад.
О научном аппарате - рекомендуемой литературе. Изложение материала по каждому разделу (институту) конституционного права предваряется перечнем источников, в который включены научные статьи, монографии, кандидатские и докторские диссертации, изданные в XIX и XX веках, а также в наши дни. Естественно, никто не будет требовать от всех без исключения студентов ознакомления с каждым источником. А вот для тех, кто проявит профессиональный интерес, список сослужит хорошую службу в качестве первейшего ориентира поиска. Особо приятно, что подавляющее большинство списков начинаются с работ самого профессора С.А.Авакьяна.
Предварительная, на протяжении предшествующих десятилетий упорного труда, проработка самим С.А.Авакьяном теоретических и практических составляющих каждого раздела курса стали главной гарантией написания добротного учебника, в котором прослеживается ровное и равное отношение ко всем аспектам курса. Ведь иногда в индивидуально выполненных учебниках (учебных пособиях) видна особая авторская любовь к конкретной проблематике (у одного к институту президента, у другого – местного самоуправления, у третьего – конституционно-правовому статусу личности, у четвертого - конституционно-правовой ответственности и т.д.). А коллективные работы грешат разними стилями исполнения, которые не удается снять проведением общей редакции. Подобное встречается и тогда, когда монография «склеивается» из написанных в разное время трудов. С.А.Авакьяну удалось избежать и первого, и третьего.
Непременной составляющей настоящего учебного курса выступает раскрытие предмета в его постоянной эволюции: «…не следует заштриховывать страницы истории России, в том числе и истории ее Конституции. В СССР Россия была одной из союзных республик…» - отмечает С.А.Авакьян (т.1,с.196). И вновь: «Нельзя писать о периоде 1989-

1999 гг., т.е. в условиях существования СССР, будто РСФСР была сама по себе, не упоминая о реформах Конституции СССР» (т.1, с.227). Понятно, есть блоки вопросов, непосредственно сориентированные на историю: о становлении науки конституционного права в России (с выделением монархического, советского периодов и современности), об истории конституционного развития России, конституционных реформах России 1988-1992 гг., о разработке и принятии Конституции РФ 1993 г., об истории государственного устройства России. Здесь, естественно, изначально предполагается конкретное описание. Однако и в иных случаях об институтах президентуры, законодательной и исполнительной ветвей власти, конституционного контроля, муниципальной власти, даны исторические справки. При этом представленные авторские научные содержательные комментарии максимально освобожденные от политического или идеологического окраса. Исторические экскурсы позволяют сконцентрировать внимание на глубинных причинах усиления в начале XXI века начал централизации в государственном строительстве или введения института Президента.
Профессор С.А.Авакьян не прячет «в запасниках» острые, будоражащие общественное создание щепетильные ситуации, а наоборот, актуализирует их, подвергает всестороннему анализу, наталкивает на размышления и выводы. Довольно часто представляет как бы общепринятую или так называемую официальную позицию, а затем – свое собственное мнение, уточняющее, развивающее, а иногда и не совпадающее по тем или иным параметрам с первыми. Как пишет сам автор, «говоря о федеративных отношениях, надо хотя бы абстрактно ответить на некоторые «щекотливые вопросы», связанные с конституционно-правовой ответственностью. В частности, может ли иметь место такая санкция, как исключение субъекта из Федерации? В российской газетной публицистике как-то появилось предложение об исключении Чечни из состава Российской Федерации. Практически же такую санкцию трудно себе представить, ведь подобная мера означает дискредитацию государством самого себя в глазах мирового сообщества. Обычно из состава государства не исключают, а «отпускают» (т.1,с.100). «Были в нашей истории и депортации целых народов (крымские татары, чеченцы и др.) или больших групп населения (из Литвы и др.). Конечно, это был произвол. Говорить о существовании в прошлом или о возможности в настоящее время подобных «санкций» не приходится. …это была незаконная мера и ее применение в рамках цивилизованной конституционно-правовой ответственности не укладывается» (т.1,сс.101, 109).
Все ответы даются правдиво и честно с точки зрения описания недавнего прошлого. «…некоторые аспекты толкования ст.2 Конституции, появляющиеся в последние годы, вызывают озабоченность – порой говорят о приоритетах прав и интересов личности перед государством. Иначе говоря,

личность как бы ставится выше государства, а оно воспринимается как подчиненное интересам личности. В итоге вместо конституционной ценности появляется проблема ненужного противопоставление личности и государства. На самом деле никакого приоритета личности перед государством нет и быть не может. Ведь государство – это организация всех граждан данной страны. Государство – единственный из политических организмов, который представляет всех граждан. Уважение к конкретной личности, безусловно, должно быть. Но она от этого не возвышается над совокупным объединением граждан, представленным государством. Поэтому указанная конституционная ценность может быть дополнена еще одной: личность имеет обязанности перед государством; личность обязана считаться с интересами государства (… ). Вряд ли правильно, что такого общего правила нет в нашей Конституции (т.1, с. 328). На страницах 379-382 т.1 автор задает казалось бы вообще крамольный вопрос: «Нужды ли референдумы? Как часто их проводить?”. И приводит, как всегда, взвешенные аргументы в пользу осторожного использования данного института непосредственного народовластия. Не просто наталкивает на размышления, но и заставляет размышлять!
Рассматривая подходы к определению гражданского общества, С.А.Авакьян высказывает суждение о том, что «трудно сказать, что лучше: включать его (то есть государство – В.М., А.М.) в структуру общества (гражданского общества) и четко обозначить сферы его компетенции или же отделить общество от государства (т.1,с.440). Немало вопросов ставится автором применительно к классификацией форм (видов) общественных объединений (т.1., с.453-454).
Рассуждения о двойном гражданстве в условиях распада СССР, С.А.Авакьян показывает трансформацию официальной позиции от эйфории – к сдержанности, причем не по пути запрета института как такового, а путем законодательных ограничений (на занятие отдельных должностей, обладания определенной собственностью) либо наложения обязательства информирования заинтересованных лиц о данном факте. Такая линия представляется правильной (т.1, с.526-528).
Характеризуя причины эволюции конституции, в частности, периоды ее действия автор концентрирует внимание на категории «переходный период». «Под таким периодом понимается время, в течение которого будут решены генеральные задачи, заложенные в основном законе, и реализован так называемый потенциал конституции. А после этого, следуя логике самих слов о «переходном периоде», казалось бы надо принимать новую конституцию. Однако тут-то и коренится неопределенность и условность категории «переходный период». Сторонники сохранения принятой конституции могут растянуть этот период на длительное время, утверждая, что все еще происходит формирование новых общественных отношений. Появилась даже теория так называемого «преобразования» действующей

конституции, когда ее нормы сами по себе остаются нетронутыми, но текущими актами и политической практикой приспосабливаются к новым реалиям. В этом как раз и состоит опасность: ведь на протяжении всего «переходного периода» общество живет в состоянии неустроенности. Можно ждать стабилизации политических и экономических отношений несколько лет. Но если все затягивается на десятилетия, налицо не «переходный период», а элементарная попытка «под маркой» такового периода сохранить в чем-то нежизненные общественные отношения или же формальное действие ставшей уже в сильной степени фиктивной конституции (т.1,с.147).
В §4 главы 3 «Предмет и пределы конституционного регулирования. Содержание и структура конституций» выделены и рассмотрены «Определяющие факторы в отношении предмета и пределов конституционного регулирования» (т.1,с.148-156). Раскрывая такие категории как дух, смысл Конституции С.А.Авакьян предупреждает: «В определенном отношении эта категория опасна, поскольку упирается в трактовку Конституции. И как бы не получилось, по выражению: сколько людей, столько и мнений. Но в том-то и дело, что дух и смысл Конституции либо заложены в самих ее идеях, либо выводятся из этих идей и содержания Конституции трактовкой тех органов, которые или развивают нормы Конституции в соответствующие акты, или непосредственно дают толкование Конституции (т.1, с. 299).
При освещении причин введения поста Президента на уровне СССР, как пишет С.А.Авакьян, «давались такие официальные пояснения… (далее приводятся три позиции – В.М, А.М.). …Из названных обстоятельств только последнее более или менее ясно – надо было оперативно реагировать на ситуацию и принимать быстрые решения, что один человек мог сделать лучше, чем коллегия (…). Думается, в решении вопроса – вводить или не вводить пост Президента СССР – фактор целесообразности был доминирующим» (т.2, с.278). Далее на с.280-281 предложено авторское «толкование причин введения поста Президента – это относится и к Союзу ССР, и к РСФСР.
Во-первых, демократизация процессов руководства страной довольно быстро продемонстрировала, так сказать, обратную сторону - увлекающиеся дискуссиями парламент и правительство не в состоянии принимать оперативных решений и быстро их осуществлять. И надо иметь одного руководителя государства, который бы отвечал ежечасно за текущие дела, принимал неотложные решения, был бы способен навести порядок в обществе, стремительно катившемся, в тот момент, в бездну хаоса в связи с отсутствием дисциплины и уверенности в завтрашнем дне. Речь шла о передаче ему соответствующих полномочий, не требующих коллективных решений. Важно было и то, что это лицо, как и парламент, получает свои

полномочия от народа путем прямых выборов, организационно обособлен от других органов и имеет специальные механизмы взаимоотношений с ними.
Во-вторых, еще одна причина введения поста Президента обусловлена развивавшимся разделением властей. В СССР и затем в РСФСР демократизация в государственных делах выразилась прежде всего в создании активного парламента. Съезды народных депутатов СССР и РСФСР, особенно Верховные Советы СССР и РСФСР, работавшие на постоянных началах, брали на себя огромное количество дел и чуть ли не безапелляционное право решать любые вопросы. Президентство, хотя об этом вслух предпочитали не говорить, стало противовесом «зарывающемуся» парламентаризму и призвано было ему «помочь» обрести нормальные рамки деятельности в условиях равенства властей, а не приоритета одной перед другой (во что это вылилось позже – предмет дальнейшего разговора).
В-третьих, в условиях, когда отсутствуют либо парламентское большинство одной партии, либо альянс нескольких партий в парламенте (или нижней палате парламента), Президент объективно вынужден брать на себя формирование Правительства и руководство его работой, поскольку конфликтующие партии могут попросту парализовать функционирование главнейшего органа исполнительной власти, если его формирование и направление деятельности оставить в компетенции парламента.
В-четвертых, пост Президента СССР был введен тогда, когда стала резко ослабляться роль единственной и правящей партии – КПСС, начал складываться политический плюрализм. Лидер этой партии всегда являлся фактическим главой государства, тем более, что наряду с этим постом он зачастую был Председателем Президиума Верховного Совета СССР, на последнем этапе - председателем Верховного Совета СССР. Но с ослаблением партии пост Генерального секретаря мало что давал. Довольствоваться же только постом Председателя Верховного Совета СССР руководство партии также не желало в силу ограниченности его полномочий. Введение должности Президента СССР рассматривалось как способ сохранения влияния партии. (…) Но и это еще не все. Есть еще одно обстоятельство, о котором мало говорят: пост Президента помогал лидеру освободиться от опеки «родной партии». Нацеленный на реформы лидер должен был каждый свой шаг сверять с Политбюро и ЦК КПСС. При этом опасаться того, что его не только свергнут с партийного поста, но и с должности Председателя Верховного Совета, поскольку члены компартии сродни народных депутатов СССР составляли подавляющее большинство» (т.2,с.282).
Тем самым общепризнанный авторитет конституционного права учит мыслить, учит вырабатывать свое собственное мнение, развивает, как модно говорит на Западе, «критическое мышление». Это, как мы понимаем, в значительной степени важнее, что просто квалифицированно передавить сумму каких-либо знаний.

Прекрасно понимая сложность студенческой миссии, С.А.Авакьян старается снять напряжение в освоении содержательного материала – это яркие сравнения с привлечением знаний из материи других областей науки. Характеризуя методы конституционно-правового регулирования С.А.Авакьян пишет: «В этой отрасли совершенно не обязательно «метать громы и молнии», т.е. использовать язык жесткости предписаний, устрашения участников общественных отношений» (т.1,с.63).
Поясняя на с.35 т.1, особенности статических и динамических конституционно-правовых отношений, проводится их сопоставление с математическими категориями аксиомы и теоремы. «Статика должна отразить те черты конституционно-правовых отношений, которые сродни аксиомам. А возникающие динамические отношения – это те жизненные теоремы, которые надо решать с учетом конституционно-правовых аксиом». Характеризуя категорию «народ» в качестве субъекта конституционно-правовых отношений проводится ее отличие от демографической категории. «Для иллюстрации: географы и этнографы используют категорию «народы Сибири», а в конституционно-правовом плане они – часть категории «народ Российской Федерации» или «многонациональный народ Российской Федерации». Именно эти понятия отражены в Конституции РФ. Таким образом, субъектом конституционных правоотношений является не просто народ, а именно народ (или многонациональный народ) Российской Федерации».
Продолжая эту тему, автор отмечает: «Порой предпринимаются попытки предусмотреть возможность конкретных правоотношений с участием наций. Например, если проводится голосование о судьбе республики, территории, вводится правило отдельного подсчета голосов для граждан, относящихся к так называемой титульной нации (т.е. нации, давшей имя республике, территории). Тем самым она воспринимается как самостоятельный субъект конституционных правоотношений. Правда, возникает вопрос, насколько это законно, поскольку данная нация является частью народа республики, населения территории, и воля целого должна превалировать над волей части, имеющей определенную национальную принадлежность. Кроме того, в связи с выявлением воли нации придется сначала установить национальную принадлежность граждан, и не станет ли это их своеобразным принуждением, поскольку Конституция РФ говорит о праве каждого свободно определять и указывать свою национальную принадлежность» (т.1,с.38). В этом плане «народный суверенитет выше национального суверенитета. Нация, являющаяся коренной на данной территории, выражая свою волю, должна считаться с интересами граждан другой национальной принадлежности, проживающих на той же территории. Если национальный суверенитет приводит лишь к провозглашению государства лишь данной нации, это может ущербно сказаться на интересах иных граждан, даже вызвать противостояние между ними. (…) суверенитет

государства и национальный суверенитет всегда корреспондируют народному суверенитету, а народом в масштабах страны считается совокупность всех граждан данного государства независимо от их национальной принадлежности. Корреспондируя суверенитету народа, суверенитет государства может корреспондировать и национальному суверенитету, т.е. наряду с интересами народа как объединения интересов всех граждан государства одновременно воплощает интересы (суверенитет) главной (титульной) нации. Ни государственный суверенитет, ни национальный суверенитет не могут быть выше народного суверенитета, они являются формами учета и выражения интересов народа в целом применительно к государственной организации или межнациональным отношениям…» (т.1, с. 341-342).
Особенностями Российской Федерации как многонационального государства определяется повышенное внимание С.А.Авакьяна к данной «национальной» проблематике. Применительно к различным аспектам предмета: суверенитетов, гражданства, статуса личности, естественно, национально-государственного устройства с выделением в главе 21 самостоятельного § 9 под названием «Конституционно-правовые основы национальной и региональной политики в Российской Федерации».
В отличие от радикалистов-реформаторов С.А.Авакьян демонстрирует терпимое отношение к институтам советской демократии. Например, существовавшая в советский период возможность отзыва избирателями депутатов до недавнего времени считалась едва ли не одним из главных определяющих признаков непосредственной и представительной демократии при социализме. Но постепенно отношение к отзыву стало меняться. И если применительно к федеральному уровню власти сегодня в России такого института прямой демократии нет, то в отдельных субъектах РФ был введен отзыв депутатов, а также выборных должностных лиц местного самоуправления. Затем этот институт для уровня власти субъектов РФ и местного самоуправления был отражен и в федеральном законодательстве. Однако и здесь нет ничего застывшего. Например, когда было введено избрание глав исполнительной власти субъектов РФ путем прямых выборов населением, появился и институт их отзыва. С 2004 г. эти лица занимают должности по решению законодательного собрания субъекта РФ и возможность их отзыва населением была отменена (т.1, с. 365). Опять же без доли политического перехлеста анализируется институт наказов избирателей.
В необходимых случаях С.А.Авакьян высказывается резко-определенно. «Появляются даже суждения о том, что многие нормы постановлений Конституционного суда (особенно в части толкования) стоят вровень с Конституцией. Поскольку без позиций Конституционного суда о толковании эти конституционные нормы далее применяться просто не могут. Очевидно, что в данном случае явно завышена роль актов

Конституционного суда. Думается, вместо подобных подходов лучше ставить вопрос иначе: положения о толковании должны найти скорейшее отражение в нормах самой Конституции. Но сложность в том, что исправить что-либо в Конституции чрезвычайно трудно». В трактовке источника конституционного права – общепризнанных принципов и норм международного права» однозначно «слово общепризнанные», использованное в ст. 15 Конституции надо понимать лишь как признанные и нашим государством. Если Россия подписала какой-то документ или присоединилась к конвенции, надо незамедлительно вносить коррективы в отечественное законодательство. И поэтому приведенное положение Конституции больше стоило бы относить к возможным случаям несогласованности внутренних норм с признанными нами международными нормами» (т.1,с.74).
Учебный курс абсолютно современен. Вся информация представлена «на сегодня». Профессор С.А.Авакьян демонстрирует детальные, владение вопросами на уровне принципов или мельчайших деталей материального или процессуального свойства. Причем не скатывается до воспроизведения текстов нормативных правовых актов.
Учебник будет безусловно интересен и будет полезен всем конституционалистам по постсоветском пространстве.
Наряду с многочисленными положительными характеристиками учебного курса в труде некоторые моменты остались вне поля зрения, другие требуют своего развертывания даже на сделанную С.А.Авакьяном на стр.94 ссылку на «ограниченность объема работы» ( ?!).
С точки зрения структуры учебной дисциплины, ее современного развития было бы целесообразно включить специальный раздел, посвященный конституционным основам судебной власти, статусу судов и судей.
Присутствуют отдельные моменты изложение которых побуждает задать дополнительные вопросы.
Как нами отмечалось выше, очень подробно рассмотрены понятие конституционных основ общественного строя. Сопоставляя различные подходы и высказывая собственные аргументы С.А.Авакьян приходит к следующему выводу: «В принципе организационную структуру гражданского общества можно представить как совокупность тех компонентов, которые, как нам кажется, никто не отрицает: а) разнообразные общественные объединения; б) политические партии; в) институционализация лично-общественных и профессиональных контактов граждан как членов гражданского общества» (т.1, с.442). По поводу первых двух составляющих вопросов не возникает. А вот третий, думается нужно было бы конкретизировать. Какой смысл вкладывается в термин «институционализация» и о каких «контактах» идет речь? Либо это опять же профессиональные объединения (профсоюзы и союзы работодателей)? Или

это институционализация информационных коммуникаций в виде средств массовой информации или иные объединения?
Кстати о СМИ. Хотя опять же у ученых и авторов учебников присутствуют различные точки зрения по вопросу о том, где размещать материал о правовом статусе СМИ (в разделах о институтах общественного строя или, как делает С.А.Авакьян), или – о правах и свободах граждан, на наш взгляд, исходя из реальной роли масс медиа современного восприятия их в качестве «четвертой власти» (естественно, и здесь необходимо уйти от политико-идеологической абсолютизации и обеспечить равенство интересов всех сторон) более правильно вести разговор о СМИ в качестве элемента «политической системы».
Думается, заслуживает отдельных уточнений изложение вопросов избирательной системы – Раздел VI учебного курса. Известен давний спор о том, что и чего шире: одни считают, что избирательной системой поглощается избирательное право и электоральные процедуры; другие сужают избирательную систему до правил подсчета голосов и определения результатов выборов. Раздел VI именуется «Избирательная система Российской Федерации и включает две главы: главу 22 «Понятие, нормативная правовая основа и принципы избирательной системы Российской Федерации» и главу 23 «Проведение выборов».
С.А.Авакьян придерживается расширительного подхода: «под избирательной системой понимается реально существующий порядок подготовки и проведения выборов депутатов и выборных должностных лиц государственной власти и местного самоуправления в Российской Федерации» (т.2, с.163). Далее, характеризуя реально существующий порядок, приводит пример «до недавнего времени федеральное законодательство допускало возможность проведения на всех уровнях представительных органов власти выборов как по одной мажоритарной системе, так и по смешанной мажоритарно-пропорциональной системе, реально же по большинству выборов депутатов законодательных собраний субъектов РФ, а тем более по выборам депутатов представительных органов местного самоуправления применялись только мажоритарные выборы (здесь выделено нами – В.М., А.М,)» (т.2, с.163). Автором применяется также термин «пропорциональная система выборов».
В главе 22 в § 2 «Принципы избирательной системы» п.2 именуется «Принцип равного избирательного права», а в первом предложении читаем «Этот принцип избирательной системы…». Еще более усложняется ситуация при ознакомлении с п.6 этого же параграфа «Принцип сочетания мажоритарной и пропорциональной избирательных систем при выборах депутатов». Определенный дискомфорт в понимание этого сложного вопроса привносят предложенные определения. «Мажоритарная система… - это избрание депутатов по территориальным избирательным округам, на которые разбивается территория соответственно государства,

территориальной единицы» Далее по тексту предлагаются разновидности округов и лишь в следующем абзаце подчеркивается, что каждый кандидат избирается в личном качестве. «Пропорциональная избирательная система – это голосование за списки кандидатов депутаты». Далее по тексту описывается порядок выдвижения списков и голосования за список. В данном случае в обоих определениях не совсем удачно сделано логическое ударение: в первом – на территориальных округах (персона кандидата как бы ушла на второй план), во втором – на списках (хотя в избирательной практике зарубежных стран известны примеры распределения мандатов по правилам пропорциональной системы не только в «едином общенациональном округе», но и в полиноминальных территориальных избирательных округах.
В §11 «Подсчет голосов, определение итогов голосования и результатов выборов» освещаются общие правила, особенности определения результатов выборов депутатов Государственной думы и Президента РФ. Здесь термин «избирательная система» вообще не применяется, хотя речь идет о распределении мандатов между партиями. Такое распределение собственно единой материи, коей является избирательная система как правила подсчета голосов и определения результатов выборов не только по двум разным параграфам, но и по главам поставила не только обучающегося, но и самого автора в очень непростое положение. Получилось, что механика определения победителя ушла в главу 22 в п. 6 § 2 «Принцип сочетания мажоритарной и пропорциональной избирательных систем при выборах в депутатов», в силу чего в §11 речь пошла большей частью правилах заполнения протоколов, основаниях признания выборов несостоявшимися и недействительными. В целях более четкого усвоения учебного материала (здесь мы имеем в виду студентов) более предпочтительным представляется толкование избирательно системы в узком, специальном, смысле. Для иллюстрирования результатов применения избирательных систем было бы желательно использовать конкретные примеры распределения мандатов между существующими в России политическими партиями (т.2, сс. 261-264).
В каждом разделе учебного пособия детально анализируются соответствующие нормативные правовые акты. Вместе тем, считаем целесообразным их списками дополнить предлагаемые научные источники.
Естественно, в каждом труде, особенно в столь ответственном, содержательном и объемном, всегда есть определенные резервы дальнейшего совершенствования.
Необходимо особо отметить, что содержание и преподнесение всего учебного материала показывает автора учебного курса в качестве истинного Государственника, заботящегося об интересах России – сильного, крепкого, устойчивого, демократического и конституционного государства; интересах многонационального народа, отдельного гражданина; конституционного права и новой генерации юристов.